Такси медленно плыло по парижским улицам, а Мадлен, прижавшись лбом к прохладному стеклу, словно перелистывала страницы своей жизни. Она просила водителя замедлить ход у маленькой булочной на Монмартре, где шестьдесят лет назад покупала еще теплые круассаны для своих детей. Потом они проехали мимо сквера с ажурной скамейкой, на которой она впервые призналась в любжи своему будущему мужу. Каждый поворот, каждый фасад был наполнен тихими историями, и таксист, кивая, терпеливо сворачивал с маршрута, видя, как дрожит голос пожилой женщины.
Когда машина остановилась у ворот дома престарелых, Мадлен вышла, поблагодарив водителя за это неспешное путешествие в прошлое. Она медленно шла по аллее, сжимая в руке ключ от квартиры, которую завтра предстояло освободить. Но в сердце теперь жил не груз лет, а легкий, как парижский воздух, шепот воспоминаний — аромат свежей выпечки, отблеск заката на Сене и эхо молодого смеха в узких переулках. Этот прощальный круг подарил ей не печаль, а тихую благодарность городу, хранящему ее историю.